Народная культура сегодня и проблемы ее изучения - Т.Ф. Пухова
Гримм в «Немецкой мифологии» аналогично
обращает внимание на козлиное обличье дьявола: «Представления о дьяволе в
образе козла восходят к глубокой древности. Все ведьмы думали о своем предводителе
как о черном козле, которому они на торжественных собраниях воздавали честь,
словно богу. И наоборот, искупал грехи и изгонял дьявола белый козел» (3, с.
831). Такой белый козел был, по мнению автора, пародией на бога. Вызывает
интерес замечание Гримма о том, что козел ранее был священным животным Донара
(в германской мифологии бог-громовник. Соответствует скандинавскому Тору) -
это доказывает близость дьявола к древнегерманским богам. Как и Афанасьев,
Гримм приводит народное швейцарское поверье, по которому жители Швейцарии не
едят козьи ноги, так как «сатана представляется им сразу с козьими ногами или
при снимании сапог у него выступают наружу ноги серны» (3, с. 831). Вскользь
упоминает немецкий мифолог и о появлении дьявола в образе козы, однако такие
представления о чёрте в народных представлениях достаточно редки.
Я. Г римм подчеркивал, что представления о
дьяволе как о “похищающем души” волке были распространены уже в эпоху отцов
церкви. В произведении Гриммельсгаузена “Симплициссимус”, по указанию Я.
Гримма, встречается выражение «адский волк». Афанасьев при анализе этого
явления отмечал удачное сближение Я. Гриммом старонемецкого слова ‘^а^” с его
аналогами во всех славянских языках: “...польск. wrog, чешск. wrah, слав. врагъ
означаетъ “преступникъ”, “злодей”, “разбойникъ”, а происходить из
староверхненемецкого warg(волк). Ужасающая пасть дьявола имеет общие черты с
волчьей пастью и самимь адомъ...” (с. 287). По Афанасьеву волк также имеет
самое прямое отношение к чёрту. “На демоническій характерь
волка - злого врага, подстерегающего свою добычу, намекаютъ поговорки: “Сказалъ
бы словечко, да волкь недалечко”, “Про вовка помолка,
а вовк у хату”. На Украине старые люди не
называютъ волка по имени - из боязни, чтобы он не явился неожиданно на ихь дворь;
по общему мненію лучше называть его дядькой. Губительная
хищность волка по отношенію к
лошадямь, коровамь и овцамь представлялась пастуше- скимь племенамь аналогичной
с тою враждебною противоположностью, в какую поставлены природою тьма и светь,
ночь и день, зима и лето.” (1, с 287 - 288)
139 
