Культура искусство образование на рубежа веков - А. И. Рахаев
Первые военные стихи Кешокова по своему
основному содержанию образному строю не представляли чего-то нового и
оригинального в кабардинской поэзии. В некоторых стихах поэт пытается создать
конкретное представление о войне, но в его стиле преобладают атрибуты
традиционного воинства, нередко сопровождаемые 40
упоминанием героев кабардинской истории и фольклора. В стихотворении
«Голос земли» поэт пытается создать образ чудовищного горя, хлынувшего в
пределы отчизны:
То не гул морского шквала И не буря над водой - Огневым свирепым валом
Бомбы рвутся над землей.
То не хмурых туч
завесой Мир окутан и покрыт - Дым пожарищ черным лесом Над родной землей стоит.
Такое нагнетение ужасов и горя характерно для композиции многих стихов
Кешокова. И здесь оно играет определенную композиционную роль, мотивируя
дальнейший рассказ о готовности народа грудью отстоять свою Родину. Кешоков
создает ряд произведений, в которых отчетливо звучат мотивы вечности и
бессмертия героических подвигов во имя жизни. Пристального внимания заслуживает
цикл стихов, созданный поэтом в 1942 году, когда Кабардино-Балкария была
временно оккупирована немецкими захватчиками. В этом цикле обнаружилась одна
из привлекательных черт лирического героя Кешокова - его умение реально оценить
всю глубину народного горя и в то же время проявить несокрушимую твердость
духа.
Скажи, о чем я так тоскую?
Кто сердцу горе причинил?
Врагу готовлю ль месть большую,
Свое ли счастье
уронил?
Огненная месть объединяет людей разных поколений, и поэт безошибочно и
тонко вскрывает главное содержание народной жизни в период войны. Героические
мотивы кешоковской лирики тесно сплетаются с мотивами мести, это как бы два
равнозначных понятия - месть и мужество, месть и героизм. Верный основному
характеру эпохи, поэт насыщает свои стихотворения глубоким драматизмом самой
действительности. Трагические события на фронте в 1942 году находят
своеобразное, «очищенное» отраже- ние в сюжетном трагизме многих стихотворений. В
стихотворении «Два друга» в той же форме монолога смертельно раненного героя
наиболее остро выражен этот трагизм. Герой считает себя умирающим дважды, так
как не успел сполна отомстить врагу, и просит друга: